Изменения в половозрастном составе населения

Основу произошедшего составили два фактора: первый – положительные изменения в качестве жизни населения. Можно сколько угодно дискутировать по поводу того, является ли связь между ростом благосостояния семьи и величиной её потомства прямой или обратной, но, по крайней мере, по отношению к ситуации, о которой идет речь, имеется немало свидетельств прямой пропорциональности этой связи.

Сошлемся на одно из них, относящееся как раз ко времени, когда в динамике населения страны произошел положительный сдвиг.

Осуществленный в конце 2004 г. республиканским Институтом социально-политических исследований опрос 1518 граждан, представлявших все регионы Беларуси, городских и сельских жителей, людей всех возрастов и занятий, выявил немаловажный по своей общественной значимости факт: на вопрос, считают ли себя респонденты среднеобеспеченными, 39,7% опрошенных ответили положительно, тогда как 6 лет назад такой ответ дали лишь 15,4%.

Конечно, с точки зрения канонических требований к любому социологическому исследованию полученные ответы считать полностью достоверными затруднительно, поскольку основывались они главным образом на субъективном, а не объективном критерии (каким для нас может быть, скажем, благосостояние среднего класса в наиболее развитых европейских государствах).

Тем не менее, мы, думается, поступили бы опрометчиво, если бы недооценили влияние, которое могла оказать и действительно оказала все та же субъективная оценка своего уровня жизни на установки по части дополнительных в семье рождений.

Вторым фактором произошедшего в Беларуси позитивного сдвига в рождаемости явилось третье эхо послевоенного компенсационного подъема рождаемости (первое было в шестидесятые, второе – в восьмидесятые годы минувшего столетия), реализовавшее себя как следствие увеличения контингента реальных и потенциальных матерей.

«Благовестного эха четвертого пришествия» можно ожидать к 30-м годам нашего века. А сегодня, несмотря на отрадные изменения в рождаемости, естественная убыль населения продолжается. Поэтому от наших коллег по профессиональному цеху требуется возрастающая активность в научных поисках и практических делах.

Перво-наперво напрашивается необходимость основательно поразмыслить над тем, как приостановить депопуляцию, нормализовать режим замещения родительских поколений поколениями детей, чем обеспечить преобразование отрицательного естественного прироста населения в допустимый нулевой, как через ожидаемую трехдетность обеспечить смещение ориентации с прироста нулевого на прирост положительный соответственно территориальной емкости нынешних белорусских земель после гигантских потерь населения в годы Великой Отечественной войны.

Для решения демографической проблемы в современной Беларуси имеются две возможности, реализация которых на их исходной стадии ставит демографов перед дилеммой: то ли добиваться снижения коэффициентов смертности до уровней рождаемости, то ли мобилизовать все доступные ресурсы на дальнейшее повышение рождаемости, которое смогло бы адекватно компенсировать убыль населения от смертности.

Мнения среди специалистов разошлись. Одни провозгласили приоритетом повышение рождаемости, другие – сокращение смертности.

Любопытно, как сторонники приоритетного снижения смертности утверждают, что уровень рождаемости в современной Беларуси примерно такой же, как в наиболее развитых странах мира, но с ним резко контрастирует уровень смертности.

А отсюда вывод: надо коэффициенты смертности снизить до утвердившихся в Беларуси коэффициентов рождаемости. Логика этого утверждения вроде бы до предела прозрачна и убедительна. Но первая же попытка приложить её к делу обнаруживает глубокую ошибочность расчета на обеспечение стране благополучного демографического будущего усилиями по снижению смертности при полном невнимании к подъему рождаемости.

Поскольку стартом для определения приоритета в демографической политике при нынешней демографической ситуации в Беларуси в любом случае является рождаемость, с нее и логично продолжить наши рассуждения.