Иммиграционные потоки Юг – Север

Заветная цель для многих мигрантов с Юга – например, Греция, хотя ВВП на душу ее населения, по последним опубликованным данным ООН, составлял в 1995 г. всего 10 937 долл. по сравнению с 26463 долл. в том же году во Франции и 29 567 долл. в Германии5. При населении Греции 10,5 млн. человек в 1999 г. там проживало, по разным оценкам, около 1 млн. иммигрантов (9,5% от всего населения), в том числе около 700 тыс. нелегальных. Практически каждый день в греческих СМИ сообщается о задержании пограничниками и полицейскими целых групп нелегалов, пытающихся пробраться в Грецию через сухопутные границы ее с соседними странами. Береговая охрана Греции, в свою очередь, задерживает средние и малые суда, чаще всего турецкие, которые пытаются высадить на греческий берег иммигрантов из таких стран, как Бангладеш, Пакистан, Ирак, из африканских стран южнее Сахары.

Однако учитывая весьма протяженную линию сухопутных и морских границ Греции и явную недостаточность имеющихся физических и материальных ресурсов для их прикрытия, пресечь полностью или даже существенно нелегальную иммиграцию просто невозможно. Это означает, что по мере дальнейшего роста ВВП на душу населения Греции и обнищания стран Юга нелегальная эмиграция будет сохраняться.

Если Греция – одна из тех европейских стран, где потоки мигрантов из Азии и Африки впервые касаются европейской почвы, то Дания относится к тем странам Европы, где они останавливаются и оседают. Это и неудивительно. ВВП на душу населения в Дании в 1995 г. составил 33 174 долл., т.е. был значительно выше, чем в Германии и Франции и в 3 раза выше, чем в Греции6. Первые мигранты с Юга появились в Дании еще в конце 60-х годов.

В 80-е годы к мигрантам из Турции и Пакистана добавились беженцы из Ирана, Ирака, Шри-Ланки. Отличие этих новых групп мигрантов состояло в том, что они настаивали на сохранении собственной религии, культуры, языка и традиций. В результате этого национальная самобытность Дании, население которой составляет несколько более 5 млн. человек (5,2 млн. в 1995 г.), оказалось под реальной угрозой. Датский профессор демографии Поуль Маттисен считает сегодняшний уровень миграции «беспрецедентным». Через 20 лет, прогнозирует он, иммигранты первого и второго поколений из Турции, Ливана и Сомали составят 500 тыс. человек, или 14% населения Дании. Многие датчане, по его мнению, не осознают «исторического характера» перемен в стране, которая еще в 60-х годах слыла самым однородным с точки зрения национального состава государством в Европе7.

Аналогичные примеры можно продолжать. Вместе с тем очень серьезным препятствием на пути дальнейшего разрастания гипермиграции «Юг-Север» стали не ухищренные законодательные и административно-полицейские меры стран-реципиентов иностранной рабочей силы, а огромные потоки мигрантов, хлынувшие в конце 80-х – начале 90-х годов из стран бывшего социалистического лагеря после краха в них тоталитарных режимов и распада Советского Союза и Югославии.

Особенно мощными волнами они покатились по Западной Европе, превратившись в другую гипермиграцию «Восток-Запад». Если до середины 70-х годов основной поток направлявшихся в Западную Европу эмигрантов исходил из Алжира, Марокко, Турции и Югославии, то в последующие 15 лет до начала 90-х годов основную массу прибывающих сюда иммигрантов составляли вьетнамцы, тамилы из Шри-Ланки, заирцы и эфиопы. Они прибывали в Западную Европу не как рабочие с заранее обусловленными контрактами, а как лица, требовавшие политического убежища или просто как нелегальные эмигранты.